В некоторых странах полагают, что такая мера может помочь восстановить былую численность какого-либо редкого животного. Однако это только полумера. Эффекта таким способом удаётся достичь очень редко. Так, например, Охотничье управление Кении жаловалось, что в 1963 году ему пришлось выдать разрешения на вывоз 235 различных животных для зоопарков, а в это же самое время оно выдало около восьми тысяч охотничьих лицензий приезжим охотникам! Вот как иногда оборачивается дело!
Ещё сто лет назад в Австралии было полно коала, этих милых, смешных зверьков. В те времена молодые люди час— тенько развлекались тем, что стреляли по этим живым мишеням. Ещё бы! Ведь попасть в такую цель проще простого: коала двигается очень медленно и хорошо просматривается в редкой листве эвкалиптов. Чаще всего приходится сделать по животному несколько выстрелов, потому что оно отличается удивительной живучестью. Даже полумёртвое, оно ещё судорожно цепляется за ветку «рукой» или «ногой» и не падает с дерева. Пальцы коала прекрасно приспособлены для подобного хватания. Большой палец на задних лапах отставлен перпендикулярно к другим четырём, а на передних лапах в сторону отходит не один, а сразу два пальца — большой и указательный, так что ветку с одной стороны обхватывают два пальца, а с другой — три. Вот почему животные прочно удерживаются на дереве.
Охота на коала — спорт не для чувствительных сердец, потому что раненый зверёк кричит и плачет и звуки эти напоминают плач беззащитного младенца.
А как жаль этих бедняг, когда они заживо сгорают! Сгорели их уже миллионы, да и сейчас сгорает немало. Происходит это из-за австралийского обычая ежегодно палить лес, чтобы расширить площадь пастбищ для все увеличивающихся отар овец.
Но лес после пожара вовсе не всегда уничтожается, как это происходит с хвойными лесами в Канаде или Европе. Эвкалипт гибнет лишь в тех случаях, когда его предварительно «окольцевали», то есть прорезали по окружности кору, чтобы соки не могли больше подниматься к вершине и дерево засохло. Вот тогда оно сгорает дотла. На неокольцованных же эвкалиптах сгорает только кора, которая у этих деревьев легко отстаёт от ствола и свисает клочьями со всех сторон; эвкалипты ежегодно сбрасывают старую кору и обрастают свежей. Отставшая сухая кора легко воспламеняется, и во время пожара огонь взмывает вверх по стволу. В мгновение ока высоченное дерево от корней до вершины бывает охвачено пламенем — оно славно взрывается. Такой огромный пылающий факел совершенно незабываемое зрелище. Большинство деревьев после пожара вновь зеленеет как ни в чём не бывало; ведь сгоревшая кора была уже мёртвой.
Я бродил во время такого лесного пожара между деревьями и должен сказать, что зрелище это очень впечатляющее. Жаль только, что в огне погибает множество живущих на эвкалиптах мелких животных, особенно если они так медлительны, как коала.
Но даже не эти пожары главная беда для сумчатых медведей. Гораздо страшней для них то, что они обладают красивым серебристо-серым, мягким и прочным мехом.