Мы с Джозефом прошагали весь день, наши ноги были все исколоты колючками спинифекса, но я всё-таки не сделал бы привала, если бы наша бедная лошадь Панч чувствовала себя не так плохо. Мы пришли к выводу, что тащить и дальше за собой повозку означает неминуемую гибель верного Панча.
На другое утро нам еле удалось поднять лошадь на ноги, несмотря на то что я постарался дать ей как можно больше воды. Её находчивость и настойчивость при поисках чего-либо съестного была просто удивительной. Пока мы сидели на земле и пили утренний чай, она несколько раз обошла вокруг по— возки, старательно обнюхивая все ящики и пытаясь просунуть свой нос в щели, при этом она бесцеремонно перешагивала прямо через нас и постепенно становилась все навязчивее. Невозможно было смотреть в её глаза — они умоляли о помощи, и в них был такой немой укор, на который способны только животные.
И тем не менее я даже доволен, что лошади несвойственна та самоотверженная привязанность к человеку, которую проявляет собака. Лошадь — животное эгоистичное и корыстное. Как бы заботливо ты к ней ни относился — для неё важнее всего еда. Когда лошадь голодна, она старается вырваться и попастись на воле. Нет такой лошади на свете, которая бы, как собака, неотступно сопровождала своего хозяина до самой горькой его кончины, не отходя от него ни на шаг, и, изнемогая от голода и жажды, была бы готова идти на верную гибель ради того, кто её когда-то вскормил. Нет такой лошади. Отпусти только лошадь ночью нестреноженной — и где ты её найдёшь утром, и найдёшь ли её вообще — сказать трудно. А ведь бывают случаи, когда от этого зависит твоя жизнь.
На обратном пути мы добрались до русла реки 14-го утром. В запасе у нас оставалось всего пять литров воды. Правда, она отстоялась и выглядела теперь значительно чище, чем в той грязной луже, откуда мы её набирали. Наша измученная лошадь едва передвигала ноги, но, увидев старую колею, явно повеселела, насторожила уши и прибавила шагу. В лагере все были поражены, до чего же она исхудала. Лошадь так и не оправилась после этого похода».
Во время всех последующих вылазок экспедиция Стёрта попадала в бесконечные долины, густо заросшие колючим спи-нифексом, и лошадям приходилось очень осторожно передвигаться, чтобы не пораниться об его острые шипы. Одна из лошадей не вынесла экспедиционных тягот и сбежала. Все члены экспедиции заболели цингой, от которой двое даже скончались. В 1846 году упавшему духом Стерту пришлось свернуть лагерь и вернуться обратно, так и не достигнув севера Австралии и не обнаружив предполагаемого в самом центре континента озера. Тем не менее путешествие принесло ему мировую известность, он был награждён золотой медалью Лондонского Королевского географического общества. В 1853 году он вернулся в Англию, где шестнадцать лет спустя и умер.
А сбежавшая от него лошадь тем временем коротала свои дни на Купере-Крике.
Кто из нас, европейцев, может похвастаться тем, что хорошо знаком с историей открытия Австралии и знает её первооткрывателей? Имена этих отважных людей как-то прошли мимо нас, потому что их затмили знаменитые исследователи Африки, о которых так много писалось и говорилось в последнее столетие.