Однако все чувствовали себя бодро и без малейших колебаний решились отправиться обратно с весьма небольшим количеством провианта (ведь в крайнем случае можно было съесть нескольких верблюдов).
Он был, по-видимому, ужасен, этот обратный путь. Продуктов становилось всё меньше и меньше. Бёрк делил их ежедневно на четыре порции, которые закрывал сверху бумагой с номерами — каждый выбирал себе номер, не видя, что под ним лежит.
При таком способе делёжки не возникало споров между изголодавшимися и ослабевшими людьми. Чувствовали они себя с каждым днём все хуже, и записи в дневнике Уиллса становились все короче.
Дойдя в марте до реки Клонкарри, они обнаружили там своего верблюда Гола, которого им пришлось в своё время здесь оставить из-за болезни. Вид у него был самый плачевный: животное, видимо, очень страдало от одиночества и, судя по следам, несмотря на полную свободу, никуда далеко не отходило от того места, где его оставили. Всё это время верблюд беспокойно бегал взад и вперёд по тропинке и утрамбовал твёрдую гладкую дорогу. Увидав своих сородичей —других верблюдов, дромадер сразу успокоился и принялся щипать траву. Но видимо, ему уже ничем нельзя было помочь. Когда экспедиция через четыре дня пустилась в дальнейший путь, этот верблюд был не в силах следовать за нею, даже несмотря на то что с него сняли седло и всю поклажу.
Запись в дневнике от 10 апреля:

«Целый день не выходили из лагеря — разрезаем на куски и сушим мясо лошади Билли. Лошадь так отощала и была настолько измучена, что нам стало ясно: ей всё равно не добраться до конца пустыни. Мы до того изголодались, что решили её зарезать, пока она ещё не издохла, и подкрепиться мясом бедного животного. Мясо оказалось вкусным и нежным, но без малейших следов жира».

Однажды Уилле случайно увидел, как Грей тайком, спрятавшись за дерево, поедал муку. А ведь именно ему было поручено хранение продуктов. Провинившемуся Бёрк задал основательную трёпку. И несмотря на жалобы Грея на боли и слабость, которыми он всем досаждал в последующие дни, ему никто не верил, считая, что его просто мучают угрызения совести. Но утром 17 апреля Грея обнаружили мёртвым в спальном мешке. Все настолько ослабли, что не смогли зарыть его в землю глубже чем на метр.
Оставшиеся в живых трое мужчин к вечеру 21 апреля при свете луны дотащились до лагеря на Купере-Крике, мечтая досыта наесться, надеть целые ботинки и сменить рваные пропотевшие лохмотья на новую одежду.
Но лагерь был пуст.
На стволе одного из деревьев было вырезано ножом: «Копай в трёх шагах на северо-запад». Бёрк был настолько измучен и потрясён, что лишился чувств. Уилле и Кинг принялись рыть в указанном месте и вытащили ящик с продовольствием и бутылку, в которой лежал исписанный карандашом листок. Из записки они узнали, что Браге покинул лагерь сегодня, девять часов назад, и с 12 лошадьми, шестью верблюдами и всеми припасами двинулся в сторону Менинди. Заканчивалась она словами: «Если не считать одного человека, которого брыкнула лошадь, все остальные члены экспедиции и животные здоровы».
Было ли это злосчастной случайностью или коварством судьбы, что Браге, который четыре месяца терпеливо дожидался своих товарищей, всё время надеясь на их возвращение, ушёл буквально за несколько часов до того, как они, измученные и обессиленные, дотащились до лагеря? Этого никто не может сказать.